Почему уплотняется жилая застройка и как это влияет на стоимость квадратного метра? Почему чей-то бизнес подписывают под снос по КРТ? Почему подрядчики по ремонту дорог не хотят работать в Красноярске? Куда испарились рабочие, которые должны были убирать снег этой зимой? Глава Красноярска Владислав Логинов прямолинейно ответил журналистке NGS24.RU Марии Антюшевой на неудобные вопросы о проблемах города.
— Первое и самое главное: все претензии абсолютно справедливы. Я ходил и по центру, и по Свердловскому району, по Советскому району, 9 Мая, Водопьянова, смотрел, в каком состоянии находятся тротуары. Действительно, идти невозможно, здесь всё абсолютно справедливо.
У любой сложной ситуации есть объективные и субъективные причины. Начну с объективных. Погодные условия были уникальны. Были положительные температуры, дождь, переходящий в снег. Была месячная норма снега, которая выпала за сутки в резко отрицательные температуры. Хуже погодных условий не придумаешь, система уборки на них не рассчитана. При температуре -25, -30 градусов гидросистемы механизмов работают неэффективно.
Вторая ситуация — некомплект рабочих рук в муниципальных предприятиях. Третья ситуация — нет столько механизмов. Конечно, мы не можем иметь запас машин и людей, которые в течение суток уберут месячную норму осадков. Такой запас — это большое расходование денег, а мы к бюджету должны относиться рационально.
Есть недоработка со стороны администрации города: почему-то за весь период никто не обратил внимания, что часть междворовых проездов не входит в реестр автомобильных дорог. А управляющие компании не имеют технической возможности убрать все проезды между дворами.
Безусловно, мы этот негативный опыт оценили. Мы попросили Сибирский федеральный университет посмотреть с точки зрения науки, что здесь не так. В СФУ нам дали ответ: необходимо большее количество людей. Сегодня мы увеличили зарплату на муниципальных предприятиях до 30%, чтобы люди активней шли к нам работать. Это принесло свои первые результаты, сейчас мы укомплектовываем штатное расписание водителями-механизаторами.
— Сегодня мы потеряли большой образовательный пласт, который нам давал квалифицированных специалистов в дорожной отрасли, в машиностроении, в металлургии. Эта проблема по всей стране. У нас сейчас строится метро, это 9 тысяч человек, строятся и другие объекты, которые привлекают тысячи рабочих. На все проекты не хватает людей. Это не значит, что мы говорим: «Караул, людей нет, делать ничего не будем». Здесь тоже есть решения, которые мы обсуждаем с краевым правительством и с районами Красноярского края.
— Давайте немного шагнем в историю, начнем с 2018 года, когда начались глобальные работы по ремонту дорог перед Универсиадой. В 2018 году на улично-дорожной сети работало 13 подрядных организаций. В 2020 году их было уже пять. В 2021 году — четыре. На сегодняшний момент — фактически три. Когда мы общаемся с организациями и приглашаем их работать в городе, то мы встречаем очень плотный отказ. Одни компании просто прекратили существование, другие уехали из Красноярска в другой регион работать. У нас работала компания «ПК ДСУ», там директор сказал: «Я больше в город не приду вообще, я буду работать на краевых и федеральных дорогах».
— Почему так?
— Давайте представим себе, что мы делаем участок федеральной дороги. Перегородили участок, поставили асфальтоукладчик, и он пошел. Ему никто не мешает. Он положит за смену 10–15 тысяч квадратных метров асфальтобетона. Теперь представьте работу в городе. Это нужна четкая организация дорожного движения, это надо попасть в необходимые коридоры, надо привезти бордюрный камень и установить, надо машины с асфальтобетоном пустить по городу. Сравните два варианта: или машина с асфальтобетонного завода поехала на федеральную трассу, спокойно проскочила, отгрузилась в асфальтоукладчик и поехала дальше, или она же едет по городу.
В городе повсюду сетевое хозяйство. Чуть глубже копнул и… Вот интересно вспомнить случай: «Промстрой» в 2018 году по улице Ленина выполнял работы. Однажды приехал на штаб подрядчик в состоянии полного дисбаланса: вы, говорит, почему мне не сказали! О чем? О том, что на улице Ленина 500 колодцев! 500 колодцев надо поменять. Это надо демонтировать плиту, положить новую плиту, забетонировать, установить люк. Перед этим отфрезеровать. Пока он меняет один колодец, можно 2–3 тысячи квадратных метров асфальта уложить на краевой дороге. А при замене колодца надо работать отбойным молотком. Начинается шум — рабочих из всех окон костерят последними словами.
Плюс у нас высокие требования. Мы прописываем в условиях конкурса, что подрядные организации должны иметь квалификацию городской работы. Если этой квалификации нет, то мы с вами не увидим нужного качества.
На торги может выйти любая организация. Мы с удовольствием примем любую подрядную организацию, которая способна качественно выполнять работу. Но на сегодняшний момент они просто не хотят сюда идти. У них достаточно работы в крае. Идти в город им невыгодно, неинтересно, потому что очень сложно.
Теперь перейдем к трещинам и к тому, о чем сказал Серватинский. Если мы сегодня возьмем перечень дорог с трещинами, ямами и другие разрушениями асфальта, то на 99,9% это дороги, которые были сделаны в 2018 году. А по дорогам, сделанным в 2021–2023-м, у нас всего 12 замечаний, которые требуют устранения по гарантии.
Все дороги, которые сейчас находятся в очень плохом состоянии, были сделаны в 2018 году. Шестой год этим дорогам. А мы находимся во второй климатической зоне. Гарантийные обязательства и назначенный ресурс дорог во второй климатической зоне в зависимости от нагрузки — от двух до пяти лет.
Возьмем улицу Копылова. Много по ней замечаний было, много людей справедливо жалуются на этот участок. На Копылова в часы пик нагрузка на одну полосу — от 800 до 1200 автомобилей в час. Это максимальная пропускная способность на дороге со светофорным регулированием. То есть больше машин проехать просто не может. Это максимальная нагрузка. При максимальной нагрузке должны быть минимальные гарантийные обязательства — это два года. А ей сегодня шестой год. И вот мы на шестой год снова приступили к ремонту Копылова.
Если вы возьмете Московскую кольцевую автодорогу (МКАД), где нагрузка точно такая же, то там асфальт меняется раз в год. Безусловно, мы тут не сетуем на тяжелую ситуацию, мы ищем решение. С прошлого года начали применять щебеночно-мастичные асфальтобетоны (ЩМА), там немножко другой состав, специальные минеральные порошки, которые улучшают свойства асфальтобетона. Применяется более крупный щебень, который предотвращает выщелачивание клеящих материалов из верхних слоев асфальтобетонного покрытия. Устойчивость повышается на 1–2 года. Если был назначенный ресурс три года, то с ЩМА будет 4–5, если был пять лет, то при соответствующей нагрузке будет 6–7. Но хорошие дороги только там, где их регулярно ремонтируют, где меняют асфальтобетонное покрытие.
Когда начнется развитие трамвайной сети?
— Ранее нам было обещано глобальное обновление трамвайной сети. Больше года назад город подписал концессионное соглашение с компанией «Мовиста», там речь идет о миллиардах рублей. «Мовиста» по соглашению должна отремонтировать 16 километров существующих путей, проложить ветку в Солнечный, закупить 50 новых трамваев. Но пока мы видим только, как у нас на Красрабе перекладывают рельсы безо всякой концессии за счет городского бюджета. Когда же мы увидим работу «Мовисты»?
— Концессия действительно была заключена больше года назад. Концессионное соглашение трехстороннее: компания «Мовиста», правительство Красноярского края и администрация Красноярска. Но концессия требует подписания еще трех дополнительных соглашений. И процесс переговоров по ним очень непростой. Во-первых, необходимо допсоглашение по финансовому закрытию. Во-вторых, нужно допсоглашение по исключению из концессии того самого участка путей на Красрабе, где сейчас идет ремонт, и замене его на другой.
Мы понимали, что концессия затягивается, а менять рельсы на от Предмостной до ТЦ «Красноярье» надо было срочно. Этот участок был в аварийном состоянии, уклоны и перепады высот по трамвайным путям были избыточные, эксплуатировать подвижной состав было уже опасно. Не дожидаясь реализации концессии, мы были вынуждены сами ремонтировать участок, чтобы не произошло каких-то сложных, а может быть, и трагических ситуаций.
Еще один момент, который требует допсоглашения с «Мовистой» — это улица Тавакова. Сейчас сделана развязка на пересечении Авиаторов и Северного шоссе, дальше от этой развязки пойдет дорога в микрорайон Солнечный, она получит название — улица Афанасия Тавакова. У нас готов проект этой дороги, есть заключение экспертизы по этому проекту, мы готовы его реализовывать. Но по этому же коридору должен идти трамвайный путь. Так что мы должны увязать проект дороги и проект трамвайных путей в одно целое. И для этого нужно согласование «Мовисты». Потому что на этом пути есть перепады высот от 9 до 15 метров. Это нормально для автомобильной дороги, но не для трамвайных путей. Концессионер должен нам сказать, как мы будем работать: либо делать насыпь, либо оставлять место под какое-то искусственное сооружение.
— А «Мовиста» идет навстречу?
— Там, где возможно. Где-то идет, где-то не идет, где-то находится в обсуждениях со своими учредителями. На сегодняшний момент я не могу сказать, что процесс катится как по трамвайным путям, но мы находимся в переговорах. В прошлый понедельник мне пришлось оперативно вылететь [в Москву] для сверки некоторых позиций, ответ по которым мы еще не получили.
Строительство крематория
— Что происходит со строительством крематория? Инвестор ООО «Красноярский крематорий» еще в 2019 году объявил, что будет его строить. Тогда, пять лет назад, вы сказали, что город ждет, когда инвестор сделает проект и придет за разрешением на строительство. Прошло пять лет, мы всё еще ждем, пока он придет за разрешением. Он дважды приходил, ему указывали на недочеты, он забирал проект на доработку. При этом ООО «Красноярский крематорий» принадлежит предпринимателю Вадиму Абдулину, это очень богатый человек. И если бы он хотел, то за пять лет нанял бы хороших проектировщиков, которые сделали бы ему грамотный проект, который получил бы разрешение на строительство. Поэтому у меня складывается впечатление, что инвестор не собирается делать никакого крематория, он просто тянет время, создает видимость бурной деятельности, для каких-то своих личных целей, а строить ничего не будет. Как вам кажется, появится у нас когда-нибудь крематорий?
— Не так давно, где-то в прошлом году, у меня была планерка с первыми заместителями, и я спросил: «Есть какая-то информация по строительству крематория?» Потому что действительно много вопросов поступает [от жителей], когда же всё-таки будет тот самый крематорий, который обещали. Я попросил меня с ним [инвестором] соединить, спросил: «Вы собираетесь всё-таки построить крематорий?» Он говорит: «Да, я этих решений не оставил, но, к сожалению, есть определенные обстоятельства, которые связаны с экологической экспертизой и еще с некоторыми моментами, которые мне не позволяют сделать это сегодня. Но заявка моя на изготовление печей в одной из компаний иностранных, заявка моя действующая». Даже, по-моему, он сказал, что какие-то авансы отправлял. Мне, по крайней мере, он сказал, что этот проект он не оставляет, пытается реализовывать. Он сказал, что седьмой или восьмой раз экологическую экспертизу уже делает и заказал ее в Перми или где-то на Урале.
Сложно комментировать предпринимателя, потому что земельный участок у него в собственности, так же как и его инвестпроект — это его собственность. Когда был объявлен в городе конкурс [в 2019 году], он был объявлен открыто. Кроме предпринимателя Абдулина были еще две компании, проекты которых, может быть, визуально были и неплохи, но у людей вообще отсутствовали земельные участки. В общем, он был единственным из кандидатов на строительство такого объекта, у кого был земельный участок в собственности.
Создание второй мечети
— Следующий вопрос — о второй мечети в Красноярске, к сожалению, стал скандальным и вызвал у многих наших читателей негативную реакцию. Я кратко озвучу свою позицию. В Красноярске нужна вторая мечеть и даже третья, потому что официальные легальные мечети подконтрольны властям, подконтрольны спецслужбам и лояльны России и Российскому государству. А когда у нас одна мечеть, когда она переполнена, когда мусульманам неудобно туда добираться, то они начинают собираться на молитвы в каких-то квартирах, в гаражах, в каких-то подпольных местечках, где им проповедуют неизвестно кто и неизвестно что. Поэтому я полностью за официальные мечети. Если мусульмане говорят, что им не хватает одной — пусть будет другая в другом районе города. Как вы к этому относитесь?
— У меня недавно был Муфтий Гаяз Талгатович Фаткуллин, мы с ним этот вопрос обсуждали. В городе рассматривалось два земельных участка: один в районе Кузнецовского плато, второй за Северным шоссе в районе Солонцов. Это территория, которую предлагает мусульманское сообщество, и эти земельные участки находятся на рассмотрении. Там должна быть создана инфраструктура, потому что на праздники будет приезжать большое количество людей. И они не должны доставлять неудобства окружающим. Здесь необходимо очень много оценок, в том числе необходимо советоваться с теми жителями, которые проживают вокруг.
И вторая часть работы — это предоставление мусульманам возможности совершать намаз и отмечать свои праздники где-то в других помещениях, пока не создано новое здание мечети. Мы были в мусульманских странах, мы видели: мечети — это основа, но совершение намаза люди делают и в других местах. Я своим коллегам поставил задачу — посмотреть, где у нас есть помещения, может быть, незавершенного строительства, может быть, неэксплуатируемые сейчас.
Также мы с муфтием говорили, что все проповедники должны быть соответствующе образованы, они должны понимать основы мусульманской религии. Извините, что вспоминаю, но в свете свершившихся событий мы должны смотреть, чтобы все образовательные программы соответствовали требованию законодательства. А вообще, каждый житель Красноярска должен получить то, что ему необходимо, будь то мечеть, костел, кирха, синагога или буддийский храм. У каждого должна быть возможность реализовать свое вероисповедание на территории нашего города.
Плотность жилой застройки
— Каждый раз, когда мы в NGS24.RU пишем, что где-то затевается новый ЖК или новый микрорайон, наши читатели сильно переживают об уплотнении застройки. Не так давно в городе понизили коэффициент плотности застройки с 1,7 до 1,3. Раньше можно было на одном гектаре построить 1700 квадратных метров жилья, теперь можно только 1300. Но застройщики, которые работают в микрорайонах, где уже утверждена планировка территории, обращаются в мэрию с просьбой вернуть им прежний коэффициент на их участках. Например, в Тихих зорях собственник земли АО «Красноярский ДОК» обратился в мэрию с просьбой вернуть емупрежний высокий коэффициент плотности. И другие застройщики тоже наверняка обратятся. Пойдет ли мэрия навстречу застройщикам или будет стоять на том, чтобы во всех микрорайонах действовал коэффициент 1,3?
— Смотрите, у нас за последние полгода не выдано практически ни одного разрешения на строительство. Чем это плохо? Если не сдается новое жилье, то уже имеющееся становится дороже. Сегодня компании, которые получили разрешения ранее, которые уже достраивают свои объекты, они видят ситуацию и просто увеличивают стоимость квадратного метра. Надо ли это красноярцам? Я думаю, нет.
В своих решениях мы, конечно, должны быть тверды, но с другой стороны мы должны не допустить искусственного роста цен. Поэтому там, где еще до понижения коэффициента были получены ГПЗУ (градостроительные планы земельного участка), застройщики смогут строить с предыдущим коэффициентом.
Но мы каждый земельный участок и каждое разрешение на строительство будем рассматривать отдельно. Мы на площадке прокуратуры пришли к определенным решениям, которые позволят Красноярску развивать свою социальную инфраструктуру за счет строителей. Теперь готовим встречу строителей с губернатором Красноярского края, чтобы эти решения утвердить.
— Застройщики не находят для себя выгодным строить с коэффициентом 1,3?
— Нет, их это устраивает, но политика ценообразования будет другая. Они свою экономику посчитают, квадрат будет дороже. Поэтому мы должны быть здесь очень аккуратными, чтобы не допустить роста цен на квартиры.
К тому же застройщики потихоньку начинают приходить и говорить: «Я планирую распустить свою компанию, я планирую в ближайший месяц сократить 500 человек, через два месяца я планирую сократить еще 500 человек». Застройщики заявляют, что они вынуждены: рынок строительных работ стоит, людей они держать не могут. А это жители нашего с вами города.
Передел собственности с помощью КРТ?
— Коснемся темы КРТ — комплексного развития территории. Зона КРТ на Шахтеров подразумевает, что снесут рынки «Южный» и «Луч». Но к рынкам по краям «пристегнули» еще три здания, никак с ними не связанные — ресторан Fusion, магазин «Планеты мебели» и офисное здание фирмы «Сибкрасполимер». Здания капитальные, они законно стоят, они не так давно построены. Для чего их включили в зону КРТ? Для меня это выглядит так, что завтра любой ресторан, любой бизнес можно будет изъять и снести, просто «пристегнув» его к новой зоне КРТ.
— На территории Красноярска намечена 41 площадка КРТ. Семь площадок КРТ реализуются в текущий момент. Комплексное развитие территории — это сегодня основной вид градостроительной деятельности. Он признан на федеральном уровне самым эффективным.
Если взять КРТ на Шахтеров, то площадка в этих границах позволит возвести за счет застройщика школу и детский сад, оставить свободный участок под еще один сад и выделить 20 готовых квартир для детей-сирот и других граждан, стоящих в очереди на бесплатное жилье. Это очень большие расходы, которые понесет застройщик. И чтобы это всё стало возможно — площадка должна быть именно в этих границах.
Что касается ресторана и магазина, то я эти объекты не видел, я на все 41 площадку КРТ не выезжал, но если понадобится — поеду, посмотрю. Сегодня знаю только об участке «Сибкрасполимер». Собственник этой площадки обращается во всей инстанции: в Министерство обороны РФ, Министерство промышленности РФ, к председателю Следственного комитета РФ. То есть создано очень много шума вокруг этой площадки.
— Собственник пытается спасти свой бизнес и свою собственность. Это логично.
— У собственника там бизнес отсутствует. Насколько мне известно, есть соответствующие видеоматериалы: длительный период фиксировалась эксплуатация этого объекта. И эксплуатация объекта отсутствует полностью.
Давайте спросим всех жителей, нужна ли им еще одна школа в Покровке? Не знаю, спрашивали ли вы, а я спрашивал. Мы же сегодня решаем вопросы жителей Красноярска, а не одного предпринимателя. Я буду стоять за жителей Покровки.
— О проблемах одного предпринимателя действительно нет смысла говорить. Но я говорю о принципе. Завтра любой маленький бизнес может быть «пристегнут» к зоне КРТ по принципу «нам не хватает места, чтобы застройщику было выгодно, поэтому мы тебя пристегиваем».
— Мы не говорим о выгоде застройщика, вы меня просто не слышите. Мы говорим сегодня о выгоде жителей города Красноярска. Давайте спросим всех жителей Покровки, им нужен склад или им нужна школа и детский сад?
— То есть вот эти три объекта, о которых я спросила, необходимы, чтобы площадь зоны КРТ была достаточной, чтобы там поместились все необходимые социальные объекты?
— Чтобы появились школа, детский сад, еще один участок под детский сад и 20 квартир для детей-сирот. Только при таких условиях это возможно реализовать.
КРТ на Каче
— На карте КРТ на ближайшую перспективу обозначена довольно большая зона вдоль Качи. Здесь будет жилая застройка или все-таки деловая, общественная?
Здесь есть несколько проектов, которые прорабатывают строительные компании. Это зона низкоэтажной, неплотной застройки. Если я не ошибаюсь, не больше 4–6 этажей, потому что тут расположена охранная зона объектов культурного наследия. Также сейчас проводятся расчеты, насколько возможно здесь поставить какие-то большие социальные объекты: школы, детские сады и так далее.
— А нет желания сделать там больше скверов и прогулочных зон? Ведь вдоль Качи всегда были прогулочные зоны.
— Это одно из условий, чтобы были прогулочные зоны и территории для отдыха. То есть надо найти вариант, удобный для всех. И нужно, чтобы у застройщиков была инвест-составляющая, чтобы он благоустраивал территории за свой счет. В любом случае мы не можем возлагать всю ответственность на бюджет. Территории, которые застраивают предприниматели, не могут благоустраиваться за счет бюджета. Это все должно быть сделано за счет предпринимателей.
Дорога из Пашенного
— Жители Пашенного годами ждут дорогу к Николаевскому мосту. В апреле 2022 года прошли торги, на которых выбрали подрядчика — ООО «КДСК» (предприятие связано с семьей застройщиков Егоровых. — Прим. ред.). Прошло два года, не сделано почти ничего. Оказалось, что не были подготовлены документы по планировке территории, необходимые для переноса опоры ЛЭП, которая мешает строить дорогу. Вопрос: почему нельзя было всю документальную работу провести заранее? Два года потеряны зря, а цены на строительные материалы, на работу значительно выросли. Как сейчас «КДСК» будет реализовывать этот проект в ценах 2022 года?
— Градостроительная деятельность регламентируется очень большим количеством документов, от городских до краевых и федеральных. Мы в своей части все процедуры провели вовремя. Но есть документы, которые утверждаются на более высоком уровне, не в мэрии. Что касается опоры ЛЭП, то ее готовы перенести за две недели, как только будут утверждены необходимые документы.
Теперь вернемся к самой дороге. Мы посмотрели границы производства работ и поняли, что опора не затрагивает проезжую часть. Поэтому на рабочем совещании я сказал, что мы проезжей частью опору обойдем. Участок тротуара там, где стоит опора, мы пока не сделаем, но вопрос проезда мы решим.
Мы оценили все риски, посмотрели со всех сторон и считаем, что до конца июля можно сделать дорогу. Да, в подрядной организации есть свои сложности, которые я оценить не могу, так как я не сотрудник правоохранительных органов, я не могу залезть в их документацию, но сегодня они работают, я недавно был на площадке, у них работает 12 самосвалов, работают погрузчики, инертные материалы процентов на 30 они уже завезли. Я не услышал, что они не смогут этого сделать. Они сказали: «Мы решим». Я говорю: «Это в том числе и вопросы вашего имиджа».
