РБК. Почему мегаполисы устарели и как их спасти

Современные города устаревают быстрее, чем прогрессируют технологии, а изменение климата делает актуальным вопрос о переезде на новые места миллионов людей. Как решить эту проблему?

Многие мегаполисы проектировались сотни лет назад и уже не отвечают актуальным требованиям. Они не рассчитаны на миллионный трафик и современный транспорт и страдают от хронических проблем: перегруженных дорог, дефицита жилья и общественных пространств, устаревшей инфраструктуры. Например, в Англии около 20% воды теряется из-за утечек на изношенных трубопроводах, а около 11% мостов Нью-Йорка были признаны угрожающе дефектными более десяти лет назад.

Наследие давнего планирования выражается не только в потерях ресурсов, но и в неудобствах для людей, снижая качество их жизни. Водители по всему миру ежегодно теряют в пробках десятки часов. По данным аналитической компании Inrix, в 2021 году Москва вошла в пятерку самых загруженных городов планеты: в среднем москвичи проводили в машинах по 108 часов в год. В Лондоне этот показатель достиг 148 часов, в Париже — 140.

Некоторые проблемы старых городов смягчаются современными технологиями. Шведский город Мальме использует возобновляемые источники энергии более чем на 40%. Внедрение системы «умных» зданий в Токио позволило сократить потребление электроэнергии почти до 30%. В Барселоне датчики влажности в парках снизили расход воды на ирригацию на 25% и сэкономили городскому бюджету сотни тысяч евро. А в Москве интеллектуальные светофоры, установленные на севере города, уменьшили время поездки в часы пик на 40%.

Встроенная в видео ИИ-аналитика, адаптивное освещение, системы информирования о свободных парковках, интеллектуальные маршрутизаторы транспорта — все эти, а также другие инженерные решения помогают повысить эффективность без тотальной перепланировки. Но все же «умные» дополнения не устраняют всех недостатков устаревшей основы. Вот почему на повестке дня все чаще встает радикальный вопрос: а что, если спроектировать город заново, с чистого листа, применив весь арсенал прогресса?

Случаи строительства новых городов с нуля многочисленны. Только в СССР с 1917 по 1967 год их набралось порядка 600. Но иногда правительства идут на радикальный шаг — создание не просто города, а новой столицы. За все время можно насчитать около 40 таких попыток, и некоторые из них увенчались успехом.

Классический пример — перенос Бразилией столицы в 1960 году из перенаселенного Рио-де-Жанейро в специально построенный город Бразилиа. В 1997 году Казахстан перенес столицу из Алма-Аты в Астану, и это дало импульс развитию севера страны. В Мьянме в 2005-м появилась новая столица Нейпьидо вместо старого Янгонa.

В декабре 2024 года состоялось официальное открытие новой административной столицы Египта, которую строили с 2015 года. Официальная причина переноса — перегруженность Каира (20 млн жителей вместе с агломерацией), который задыхается от пробок, смога и перенаселения. Новая столица по замыслу должна стать ультрасовременным городом с правительственным кварталом, бизнес-центрами, университетами и небоскребами. Стоимость строительства оценивается в $59 млрд, и финансирование приходится занимать вовне, в том числе в Китае.

В Индонезии решают схожую задачу, ведь столица Джакарта не только страдает от заторов и перенаселенности, но и буквально уходит под воду. К 2050 году может быть затоплена ее четверть. Правительство приняло историческое решение: перенести административный центр на остров Борнео. Город под названием Нусантара разместится в провинции Восточный Калимантан и за счет близкого расположения к географическому центру страны позволит сбалансировать развитие регионов. Проект оценивают в $32 млрд, из них 20% — государственные деньги, а остальное надеются привлечь от инвесторов. Строительство, впрочем, подвергается критике, в том числе потому, что ради него вырубаются леса и переселяются коренные общины. Это делает идею города с нуля сложной задачей не только для урбанистов, но также для экологов, политиков и экономистов.

Можно ожидать, что из-за смены климата случаев переноса мегаполисов будет все больше. Согласно прогнозу Groundswell, к 2050 году более 143 млн человек придется мигрировать из отдельных регионов Африки, Южной Азии и Латинской Америки в более благоприятные регионы. Так что строительство новых, комфортных и современных городов может стать не разовыми случаями, а всемирным трендом.

Идея «города с чистого листа» ставит перед нами вопрос: как лучше проектировать новые города? Обычно на него дает ответ урбанистика, которая выросла из архитектуры и гуманитарных наук и сосредоточена на планировке пространства, эстетике и комфорте человека. Это хороший подход, но в условиях интенсивного развития общества и технологий его уже может быть недостаточно. Города становятся все более сложными системами, и подходить к ним нужно именно так — с учетом специфики всех подсистем, от архитектуры до инфраструктуры.

Именно здесь на помощь приходит инженерия, потому что инженеры смотрят на все как на единое целое. Например, там, где урбанист предложит разбить сквер или расширить улицу для снижения трафика, опираясь на общемировые тренды и наблюдения, инженер задастся вопросом: а как решение повлияет на всю систему? Что изменится из-за него в окружающих районах? Как скажется на дорогах, потребности в электричестве и канализации, общественной востребованности квартала и всего города?

Ответы на эти вопросы принимаются на основе данных, а не только с опорой на опробованные в других местах концепции. А с использованием для проектирования городов технологии цифровых двойников получается почти полноценное прототипирование. Ведь по виртуальному «близнецу» города можно измерить нагрузку на транспортные, энергетические, коммунальные и социальные подсистемы.

В результате инженерный подход к планированию наводит фокус на эффективность, безопасность и адаптивность. Это необходимое дополнение к гуманности, культурной преемственности и средовому комфорту, о котором заботятся урбанисты. Но идеальный город будущего требует синтеза обоих подходов. Как могут выглядеть такие города? Посмотрим на проекты на этапе строительства и концепций.

Самый нашумевший футуристичный проект, в котором ярко воплощается инженерный подход, — Neom в Саудовской Аравии. Он представляет собой целый комплекс городов, по плану на 100% соответствующий принципам устойчивой среды обитания. Флагман Neom — линейный город-стена The Line шириной всего 200 м и длиной 170 км. Он состоит из нескольких уровней, где нижний отведен под логистику, верхний — под пешеходные зоны среди парков.

Вместо машин и дорог в проекте заложен скоростной общественный транспорт, кварталы планируются так, чтобы 9 млн жителей получали все необходимое в шаговой доступности, а цифровое управление, нулевой углеродный след и регулируемый климат должны сделать город-стену максимально комфортным для жизни среди пустыни. Однако пока проект тоже вызывает много вопросов и споров и его реализация идет не такими быстрыми темпами, как задумывалось на старте.

С точки зрения энергоэффективных решений интересно посмотреть и на проект Masdar City. Компактный город, заложенный в 2006 году в Объединенных Арабских Эмиратах, должен был работать на солнечной энергии и стать зеленым хабом. Однако за 15 лет заселенность города вместо плановых 50 тыс. едва превысила 15 тыс. человек, а проект столкнулся с финансовыми и техническими трудностями. Тем не менее он дал бесценный опыт применения технологий в жарком климате.

Любопытная концепция «города будущего» существует и в США. Там инвестор Марк Лор хочет построить в пустыне Невады экологичный город Telosa на 5 млн жителей. Telosa должна быть возведена по принципам «15-минутного города», когда все объекты находятся рядом, и функционировать с 100-процентной возобновляемой энергией и замкнутым циклом потребления воды.

У России есть собственная давняя история городов, созданных «для будущего». Строившиеся в 1950–1960-х наукограды — Пущино, Дубна, Обнинск и десятки других по всей стране — представляют собой полноценные урбанистические системы, спроектированные с учетом стиля жизни и потребностей горожан. Среди них был и десяток секретных «атомградов», выстроенных вокруг атомных объектов.

В новом тысячелетии подобные проекты также создавались с упором на развитие науки и техники. Иннополис в Татарстане и Сколково в пригороде Москвы — два реализованных, пусть и в меньшем, чем планировалось, масштабе. В Иннополисе ежедневно пребывают только 7,6 тыс. человек вместо заложенных в проект 50 тыс., а Сколково со временем и вовсе отказалось от звания города, позиционируя себя как бизнес-парк.

В 2021 году в инфополе появлялся концепт углеродно-нейтрального Экополиса на Сахалине.

Тогда же активно обсуждалась идея «сибирских городов Шойгу» — три—пять научно-промышленных центров, которые стали бы полюсами притяжения для граждан страны и дали бы импульс экономическому развитию Сибири. С тех пор о развитии этих идей ничего не слышно, а зря. Я, как инженер, верю, что они все же имеют шанс на развитие, и особенно за Уральскими горами и на Севере — в регионах, которые на фоне глобального потепления будут становиться все более привлекательными для жизни людей. Но для этого нужно учесть ошибки прошлого и сделать так, чтобы «города с чистого листа» были спроектированы как самодостаточная система, автономная энергетически и экономически.

Как может выглядеть такой эксперимент? Небольшой и безопасный атомный реактор питал бы город энергией, не создавая выбросов CO₂, а очистные сооружения полного цикла, тепличные агрокомплексы и переработка отходов позволили бы обеспечить ресурсную эффективность. Электрический транспорт, малые расстояния, интеграция в природный ландшафт и тесная связь с природой заложили бы фундамент для комфортной жизни горожан. Экономическую состоятельность такие «атомные города» получили бы благодаря нескольким ключевым производственным предприятиям — технологически развитым, автоматизированным и в то же время встроенным в локальную экосистему.

Для начала такую модель можно было бы реализовать в Красноярском крае, где немало пустующих территорий с природным, логистическим и климатическим потенциалом. Согласно этой модели, город должен быть организован фрактально: в центре — ядро с выразительной архитектурой, административными зданиями, креативными индустриями, образованием и R&D. Это своего рода сердце системы. От него лучами расходятся компактные жилые поселения на несколько тысяч жителей, удаленные от центра и друг от друга на 5–15 км и имеющие свой уникальный объект. Например, в одном из таких сателлитов может располагаться модульная геокупольная агроферма. В другом — инженерный и производственный кластер. В третьем — спортивные или досуговые пространства.

Застройка жилых зон должна быть разнообразной, чтобы каждый нашел место под свой стиль жизни: кому-то больше подходит тихий коттеджный поселок, а кому-то — модный микрорайон из многоквартирных домов.

Поскольку самое сложное в любом новом городе — это сделать его привлекательным для переезда, важно позаботиться об экономической целесообразности для градообразующих предприятий и о выгодах и престиже с точки зрения жителей. И если такие города будут реализованы, они станут не просто экспериментом, а новым индустриальным гуманитарным рывком. В условиях растущего интереса к возрождению промышленности в России и нехватки «мест силы» для квалифицированных специалистов это, на мой взгляд, способно сыграть ключевую роль.

Футуристические проекты вдохновляют, но для успешной реализации нужно, чтобы сошлись все необходимые факторы. Во-первых, такие проекты должны быть окупаемыми. Примеры Египта и Индонезии показывают, что без госфинансирования они буксуют, а для инвестиций важен понятный потенциал. Кстати, пример Neom позволяет оценить реальный горизонт их окупаемости: на то, чтобы довести футуристичный город до готовности к 2080 году, потребуется $8,8 трлн — это более чем в 25 раз больше годового бюджета Саудовской Аравии.

Во-вторых, инновационные города предполагают глубокую интеграцию технологий, многие из которых не дошли до этапа зрелости. Технологические вызовы создаются и самой средой: строить город в пустыне или тундре экстремально сложно. Постройки рискуют разрушиться, если не заложить дорогие инженерные решения, термоизоляцию грунта и специальные фундаменты.

В-третьих, не стоит исключать и социально-культурные барьеры. Большинство людей неохотно меняют привычное место обитания. Чтобы новый город «ожил», ему нужен экономический двигатель в виде рабочих мест, а это сложная задача планирования и привлечения бизнеса. Но одного переезда недостаточно. Жители должны быть готовы существовать по непривычным для себя принципам: сортировать мусор, ездить на электробусах, экономить воду, формировать сообщество нового типа. И, конечно, им должно хотеться «обживаться», делать пространство своим. Иначе есть риск получить функциональный и рациональный, но лишенный своего духа и характера, а то и жителей город.

Вероятно, в ближайшие десятилетия мы увидим несколько городов, в которых все эти факторы сошлись с тем или иным успехом. Каждая попытка даст ценный опыт и лучшие практики. И со временем синтез инженерной рациональности и гуманного урбанизма позволит нам построить города, в которых приятно жить и которые не устареют морально уже через пару поколений.